Когда приходит время понимать, что все, что происходит с нами, происходит лишь потому, что мы сами этого захотели.

Семья дает возможность мечтать. В некоторых случаях человек начинает мечтать сам.

Мечты сбываются лишь у тех, кто не изменяет им.

Кроме того, что надо мечтать, надо день ото дня, шаг за шагом двигаться в направлении своей мечты.


Я с детства мечтаю жить в теплой стране, возле океана. И это ограничивается лишь призрачным представлением того, как я гуляю по песчаному пляжу с собакой, рассвет, нежный шелест волн и легкий ветерок в сторону воды. Свет еще не слепит, а тепло еще едва согревает. Легкие мурашки уступают место приятному теплу, разливающемуся по телу от движения. Постоянный звук воды, ветра, призрачная тишина пустынного пляжа. Совершив утреннюю прогулку, я неспешно возвращаюсь в свой скромный домик на сваях, недалеко от берега. Мой верный пес, довольный прогулкой, в погоне за редкими чайками, весело лает и искренне смотрит в глаза, зная, что дома поест.

Я открываю дверь, из дома веет теплом и привычным запахом дома, таким запахом, который имеет каждое жилище, и для каждого человека он свой. В моем доме - мой запах. Потому я отдыхаю в нем. Я не хожу по делам сегодня, разве что - в местечковую лавку за городом. Вся моя обстановка до того проста, чтобы облегчить существование в таком маленьком домике. Скромная кухонька, состоящая из газовой плиты, раковины и кухонного стола. Вверху, над столом - ящик с сухими продуктами. Свежая зелень - только с рынка. Я не люблю холодильник. Хотя, электричество в доме есть, как и вода. Это только кажется, что я живу на краю цивилизации. Такое ощущение дает береговая линия, а оглядеться - так рядом много таких скромных домиков, которые в шторма крепко хватаются за сваи, чтобы не устремиться в открытый океан. Сначала я боялась жить в таком домике, куда надо было подниматься по лестнице, а потом обнаружила массу преимуществ такой жизни. Я попросту доживаю жизнь. Когда-то я хотела научиться кататься на доске. Но с возрастом я стала бояться волн. Волны - они громадные, стихия завораживает. А я уже не в том возрасте, чтобы пытаться покорять стихию.

Все страсти улеглись. Мой дом и близость океана, как и верный пес, все настроено только на то, чтобы размышлять. Своими размышлениями я редко делюсь с живыми людьми. Иногда единственным моим собеседником целыми неделями является моя собака. Он никогда не насмехается над моими фантазиями, а внимательными глазами следит за моей жестикуляцией и движениями губ. Все же, предпочитаю записывать то, что приходит в голову. Не потому, что боюсь потерять, а потому, что иногда мои же слова на столько не соответствуют мне настоящей, что хочется кричать: как такое может быть?


Я всю жизнь хотела писать. Писать для кого? - Очень важно представлять своего читателя, проявлять уважение, понимая, что чужой текст - это всегда где-то недопонимание. Писать ясно и недвусмысленно. И где-то там, на дне текста, очень глубоко, хранить самое ценное для самого искушенного читателя. То, что не каждый близкий поймет. То, что не расскажут глаза, привыкшие к повседневной лжи: Да-да, тебе очень хорошо в этом новом платье. - И что такого в этой маленькой лжи? Ведь платье уже куплено. И одна ложь наслаивается на другую. Быть честным до конца - нужно ли для этого иметь смелость, или достаточно быть бездушной? Когда в детстве понимаешь, что родители говорят неправду - падает хрупкий замок доверия, рушится божественное мироздание, когда у тебя есть те, кто всесилен и всезнающ, защитник, кто заранее приготовил ответы на все вопросы. И тут - первое откровение: ложь. Пронзенный противоречием, смешение чувств: зачем? Ведь это же неправда! И с того дня начинается падение человеческого в душе ребенка. А потом жизнь становится похожей на океан: такой же разной, но всегда той же жизнью. И не было придумано ничего нового: всегда у человечества были те же проблемы, колесо истории крутится около свое оси, и слышно только поскрипывания неизменности. Ты любишь людей. Я люблю людей. Я больше, чем люблю людей: я их понимаю. Особенно выдающаяся русская хитрость. Понимаю по мельчайшему взгляду, по запаху, по тому, как они двигаются и с какими словами начинают разговор. Люди. Они так стараются быть особенными, хотя для этого совершенно не нужно стараться. А потом, внезапно ощутив себя безумно одинокими, они стараются стать частью общества, частью группы людей, которая, разросшись до толпы, превращается в глупый колониальный организм. И тут уже - куда понесет. Управлять человеком сложнее, чем управлять толпой. Толпа в своем стремлении объединения становится до простого примитивна. Древние инстинкты: кричать, бежать, бить... Толпой всегда было легче, начиная от доисторического времени. Государственность должна была снять ношу принятия решений с каждого человека, освободить его для мелких удовольствий жизни, выращиванию детей.

Оставаясь наедине собой, очень сложно себе врать. Для вранья всегда нужен слушатель. Одиночество заставляет говорить правду. Ты любишь правду? Я не люблю правду. Не могу представить, что это все - правда. Что мир, который должен меняться к лучшему, не существует. Потому проще жить в воображаемом мире. И ходить по пляжу с собакой. Возвращаться домой и писать всякий вздор. Писать в стол. Для себя. Чтобы хоть как-то попытаться узнать себя больше.